7 февраля – ИА SM.News. 15 февраля исполняется 33 года со дня окончания вывода советских войск из Афганистана.
Для урегулирования положения вокруг ситуации в демократической республике Афганистан при подписании Женевских соглашений (апрель 1988 год) было принято решение, что Советские войска обязаны полностью покинуть Афган в течение девяти месяцев. В свою очередь США и Пакистан обязали прекратить всячески поддерживать моджахедов. Забегая вперед, можно отметить, что наша сторона свои обязательства выполнила полностью и в срок, но ко второй стороне вопросы остаются и по сей день, спустя 33 года.
Возвращаясь к выводу наших войск. Он происходил не разово, не одномоментно. Нашим правительством было принято решение осуществить это в два этапа: с мая по август 1988 года и с декабря 1988 года по февраль 1989 года. Последние советские солдаты покинули Афганистан 15 февраля 1989 года.
О потерях
Война в Афганистане длилась почти 10 лет. Здесь важно сказать и о человеческих потерях. Я не знаю, как у вас, но у меня возникают сомнения, когда в очередной раз те или иные источники приводят якобы точные данные о погибших и пострадавших. Напрашивается вопрос, а всех ли посчитали?
Но более-менее приближенные к реальным цифры по погибшим в Афганистане даны в официальном статистическом исследовании под редакцией генерал-полковника Григория Кривошеева. Согласно им, Советская армия потеряла 14 тысяч 427 человек, КГБ – 576 человек, МВД – 28 человек. Без вести пропали или попали в плен около 417 военных, к слову, малая часть из которых после была освобождена.
О потерях со стороны афганцев точных данных нет. Источники приводят колеблющиеся цифры от 1 до 2 млн человек.
В память павшим
Несмотря на то что с тех событий минуло 33 года, споры не утихают до сих пор. Многие не понимают, за что воевала наша страна, за что погибали наши ребята. Другие не понимают – вышли ли мы в итоге победителями, были ли достигнуты изначальные цели, поставленные нашим государством. Действительно ли шла война за воцарение мира и спокойствия в Афганистане, или же был скрытый умысел и подобное.
Сами свидетели и участники той войны, в прошлом советские солдаты, а сегодня ветераны боевых действий, и вовсе неохотно вспоминают о ней, и уж тем более анализируют ее публично. Оно с одной стороны и понятно, хоть и прошло три десятилетия, но возвращаться в воспоминания по сей день тяжело, больно и горестно. Ничего не забыто, врут люди, не лечит время, не лечит, да и память оно не стирает. То, что видели эти люди на войне, стереть из памяти невозможно, как бы этого и не хотелось бы.
Начало Афганской войны, ее конец… Сегодня в эти знаковые даты ветераны молча чтут память погибших ребят, друзей, сослуживцев, земляков. Кто-то принимает участие в торжественных мероприятиях, кто-то скромно возлагает цветы к мемориалу, кто-то посещает могилы афганцев и их семьи, другие собираются с сослуживцами за столом помянуть тех, кто не вернулся. А есть и те, кому проще в этот день остаться наедине с собой…
Дорога на Хост
Всего за 10 лет войны в Афганистане нашими военными было проведено 416 крупномасштабных операций по разгрому группировок моджахедов и их крупных баз. Среди них: Панджерские операции против боевиков полевого командира Ахмада Шаха Масуда в Панджерском ущелье (1980-1985), Кунарская операция в районах на границе с Пакистаном (1985), операция по разгрому базового района Джавара (1986), операция «Магистраль» по деблокированию города Хост (1987-1988).
Помнит Афган и наш спикер, особенно ему запомнился Хост. Ведь именно туда на тот момент 19-летнего юношу, студента второго курса Бугурусланского летного училища, направляют проходить военную службу в рядах Советских войск. Свой долг Родине он должен был отдать в Республике Афганистан в тот момент (с мая 1987 по ноябрь 1988 года), когда там проходили кровопролитные военные действия.
Младший сержант Эдуард Козлов был зачислен в ряды 357-го полка 103-й воздушно-десантной дивизии сначала пулеметчиком, а потом его назначили заместителем командира взвода. Находясь на службе в Афганистане, он застал первый этап вывода Советских войск и подготовку ко второму. Десантники, среди которых был наш спикер, способствовали этому. Часть, в которой служил Эдуард, помогала выводить дальние подразделения, свертывала, передавала укрепрайоны местным войскам.
Да, на тот момент наши военные покидали республику, но это вовсе не говорило о том, что война с моджахедами (боевиками) движется к завершению. Шла активная зачистка районов от бандформирований, мирно боевики захваченные территории покидать не хотели.
Разговаривая о службе в Афгане, о запоминающихся спецоперациях, Эдуард Юрьевич поделился воспоминаниями, как он принимал участие в освобождении дороги к городу Хост.
«Дорога на Хост за все время присутствия советских войск в Афганистане не работала, через эти перевалы транспорт не ходил, было только воздушное сообщение. И вот такое политическое решение было принято: очистить эту дорогу от моджахедов и сделать безопасной сухопутную дорогу. Это было очень важно для правящей власти.
Местная армия в течение месяца штурмовала горы, к сожалению, самостоятельно они взять те вершины не смогли, тогда подключились несколько наших полков воздушно-десантных и отдельных бригад. Душманы за 15 лет хорошо укрепили эти районы, взять их с ходу не удалось, наши передовые полки застряли на подступах к оборонительным сооружениям под плотным огнем. Сутки советские десантники провели в окопах, зарывались, потому что невозможно было головы поднять – такой плотный огонь был», – рассказывает Эдуард Козлов.
Тогда наши военные приступили к спецоперации «Магистраль». В ней были задействованы военные 40-й армии, 103 воздушно-десантной дивизии, а также на подмогу выдвинулись еще три полка ВДВ.
«Наши вертушки не могли оказать своевременную огневую поддержку, подвоз боеприпасов и вывоз раненных, поэтому, по пояс в снегу, пробираясь по горным перевалам, приходилось штурмовать каждую высоту. Были колоссальные потери. Новогодний праздник вся армия и наша дивизия провели на перевале, отвоевывая все эти высоты. В течение недели дорога была освобождена. Четыре роты нашего полка также участвовали в штурме высот… Еще был плотный огонь из неуправляемых ракет со стороны Пакистана, это тоже осложняло наши действия», – подчеркивает Эдуард Юрьевич.
Наш спикер вспоминает, как выпущенная в их сторону ракета приземлилась четко на склад, где хранились боеприпасы. С воздуха дополнительно боеприпасы им не могли своевременно доставить, поэтому, ведя бой, солдаты старались беречь буквально каждый патрон. Склад горел, боеприпасы взрывались, но, несмотря на опасность, Эдуард и другие его сослуживцы бегали на склад и выносили что еще уцелело.
Все горит, все взрывается, и непонятно, куда прилетит тот или иной осколок и сам снаряд. Но солдаты понимали, что боеприпасы нужны, и поэтому, молча стиснув зубы да молясь про себя, вытаскивали их со склада. Сказать, что солдатам было в тот момент страшно, это ничего не сказать, то, что они тогда испытывали, никакими эпитетами не опишешь.
«Потом наши разведчики передислоцировались, спустились на броню и уже повторно подняли нам на высоты боеприпасы, чтобы мы могли продолжать бой…» – завершает рассказ спикер.
Слушая воспоминания, смотря в глаза, становится как-то неловко. Вроде как журналисту и надо было бы все это спросить, расспросить до мелочей, ведь любопытно же, тем более – это моя работа. Но, с другой стороны, всегда, когда общаюсь с военными, с теми, кто был на войне, кто с ней знаком не понаслышке, кто встречался со смертью лицом к лицу… меня охватывает чувство вины, как будто я делаю что-то плохое, а именно, осмеливаюсь влезать во что-то личное, потайное, закрытое от обсуждений последние десятилетия. Я просто лезу человеку в душу, своими наивными расспросами заставляю собеседника вспоминать, рассказывать, тем самым заново погружая его в те события, в тот страх, в ту боль, в те чувства и переживания.
Смотришь в глаза собеседнику и снова убеждаешься, что время не лечит, врут люди, врут. И пусть у того солдата, нынешнего успешного политика и бизнесмена, сегодня все красочно и легко, но глаза говорят о другом. Человек, побывавший на войне, смотрит уже иначе, война в его глазах останется до конца его жизни.
После войны
После возвращения из Афгана Эдуард Козлов оканчивает летное училище и возвращается в Магадан. Трудоустраивается в малую авиацию, а параллельно активно начинает заниматься общественной работой.
«Когда я еще жил и работал в Сеймчане, у нас было отделение Российского союза ветеранов Афганистана – мы занимали активную позицию, участвовали в совете народных депутатов, в заседаниях всех районных советов, и всегда были на острие общественной жизни. У нас был дружный коллектив из 11 человек, отслуживших в Афганистане.
Когда переехал в Магадан, меня выбрали в правление Магаданского отделения Российского союза Афганистана, позже избрали его председателем», – рассказывает спикер.
Потом началась Чеченская кампания первая, после – вторая. И у членов Магаданского отделения Российского союза Афганистана родилась идея создать в нашем регионе объединенную организацию «Боевое братство», куда входили бы не только ветераны военных действий в Афгане, но и Чечни, а также участники других военных конфликтов.
Как задумали, так и получилось, пускай и не с легкостью, но цель была достигнута. Спустя время вновь образовавшаяся организация влилась в общероссийскую и все ветеранские организации, которые существовали на тот момент в Магадане, были объединены в одну организацию – в Магаданскую областную организацию Всероссийской общественной организации ветеранов «Боевое братство».
«Боевое братство» с годами разрасталось, организация пополнялась новыми людьми, круг задач и обязанностей тоже существенно расширился. 2 декабря 2021 года организации исполнилось 18 лет и, как говорит ее руководитель Эдуард Козлов, «Боевое братство» – не та организация, которая существует ради того, чтобы формально существовать. Нет. Ее деятельность находится на этапе активного роста и развития и неплохих перспектив. К тому же на сегодняшний день – это единственная организация в нашем регионе, объединяющая ветеранов боевых действий, аналогов ей пока не существует.
Вопрос – ответ
– Эдуард Юрьевич, вы более 18 лет возглавляете Магаданскую областную организацию Всероссийскую общественную организацию ветеранов «Боевое братство». Чем организация живет сегодня и не поменялся ли за эти годы вектор деятельности?
– Основная цель создания нашей организации была и остается по сей день – это оказание помощи ветеранам боевых действий в повседневной жизни. Это то, ради чего мы изначально объединились. Не даром говорят, что когда люди вмести, то они сила, а поодиночке тяжело чего-либо добиться в нашей жизни.
Такое часто бывает, когда те или иные представители власти попросту не слышат или не хотят слышать людей и способствовать для решения их проблем. И как бы в обществе ни уважали ветеранов, их проблемы порой для чиновников тоже чужды. Поэтому необходимо существование определенных институтов, которые бы помогали той или иной социальной группе населения. Для этого люди и объединяются в какие-либо группы, общества и организации.
А когда ветераны Афгана не могли «достучаться» до власти, переходили от разговоров к действиям. Это было в 90-е годы, тогда они захватывали дома и заселялись туда, устраивали митинги и акции.
– Зачем захватывали здания?
– Дело в том, что им в те годы не выделяли жилье. Тогда после долгих хождений по чиновничьим кабинетам, попросту самопроизвольно заселяли новостройки и по полгода держали оборону. Потом в итоге принимались политические решения, и им выделялось жилье.
Да, были проблемы, которые нельзя было решить глобально, кардинально, полностью. Они существуют и по сей день.
– А какие проблемы сегодня у магаданских ветеранов боевых действий?
– Проблемы остались те же, касающиеся медицинского обеспечения и жилья. Что касаемо медицины – это выделение необходимых лекарств, санаторно-курортного лечения и подобное. Что касается жилищного вопроса, то это начиная от расширения жилищных условий, переезда или же выделения нуждающимся нового.
– Есть на сегодняшний день аналог «Боевого братства» в регионе?
– Российский Союз ветеранов Афганистана – это отдельная организация, у нас отдельная вертикаль власти. Во многих регионах существует десятки разных организаций под разными названиями: «Ветераны действий», «Боевых действий» и подобное. В нашем же регионе аналогов нет.
– А вы взаимодействуете с подобными организациями в других регионах?
– Мы взаимодействуем со всеми, если они в этом заинтересованы. Если же вы говорите о взаимодействии с местными организациями, то возникает встречный вопрос – а с кем взаимодействовать, есть организации пятиминутки, которые спустя время закрываются. А таких долгих и постоянных, к примеру, как мы, в нашем регионе попросту нет.
Здесь еще момент такой, мы готовы взаимодействовать с теми, кто что-то делает, а не просто красиво говорит. Например, проводит акции, лекции, спортивные соревнования и подобное. Но есть и такие примеры, когда к нам приходит представитель вновь образовавшейся организации и заявляет о себе красиво и громко. Мы же в свою очередь интересуемся, зачем он создал ту или иную организацию? Он, как правило, отвечает, основная цель его создания – это помощь людям. Мы ему отвечаем: мол, приходи к нам и при нас помогай, занимаемся-то одним делом. Приходи, соберемся и все обсудим. Он нам отказывает, говорит: я сам, я все смогу. О чем это говорит?
– О самоуверенности, скорее всего, необоснованной?
– Нет, скорее всего, это говорит о том, что, создавая свою общественную организацию, он преследует личные интересы, а прикрывается помощью людям, детям, инвалидам и т. д. Но как показывает жизнь, такие уверенные одиночки долго не держатся. Запал у них пропадает, организацию свою сворачивают.
Когда мы создавали «Боевое братство», в Магадане на тот момент было много подобных организаций. Как показывает время, они занимались больше продвижением собственных интересов, нежели работой на благо обществу. На определенном моменте эти люди решили свои вопросы, монетизировались и ушли, забросив общественную работу. Мы же остались. Со временем мы заняли нишу патриотического воспитания подрастающего поколения, помощь ветеранам и подобное. Мы заняли свое место в областном совете ветеранов, патриотическом совете при губернаторе ,у нас есть свои представители в Государственной Думе, в Совете Федерации, в областной думе… есть везде на всех уровнях, где можно определенные решения принимать.
– Сколько в вашей организации людей на сегодняшний день?
– Около 500 человек. На каждого человека у нас в организации заведено личное дело, приложено заявление о вступлении и подтверждающие документы о прохождении службы в горячих точках. Все эти данные и подтверждающие документы необходимы, потому что «ряженных» тоже хватает, а смешивать героев, побывавших на войне, и тех, кто им подражает, «а там дай Бог, чтоб в армии отслужил» – это неправильно, это недопустимо.
Когда меня выбрали руководителем данной организации, я сделал две вещи: провел некую чистку по участникам ее (со всех потребовал документы, подтверждающие свою службу). И запретил в рамках данной организации осуществлять какую-либо коммерцию. Общественная организация должна заниматься исключительно общественными делами.
– А жить за счет чего? Проводить акции и другие мероприятия?
– Если нам необходимы на что-то денежные средства, то конкретно под это мероприятие мы собираем деньги с участников организации, сами скидываемся или же ищем спонсоров.
– Расскажите о самых запоминающихся проведенных вашей организацией мероприятиях, проектах.
– Акций и мероприятий было много, и все они значимы. Но если говорить о чем-то крупном, то это установка памятного мемориала землякам-колымчанам, погибшим на службе отечеству в Афганистане, Чечне и в ходе других локальных конфликтов, на аллее Славы. Активно мы начали продвигать эту идею, когда меня только назначили руководителем «Боевого братства». Мы долго за его воплощение в жизнь бились с местными чиновниками. До этого у ребят 10 лет не получалось, постоянно возникали какие-то препоны. Когда мы объединились, то все свои усилия направили на реализацию данного проекта. Нам долгое время не выделяли участок земли под установку мемориала, тогда городской архитектор был категорически против, чтобы мемориал находился на Аллее ветеранов, но мы все же настояли именно на том месте.
Я помню, нас пригласили на совещание, которое проходило в мэрии. Оно было посвящено этому мемориалу. Тогда, помимо нас, присутствовали на совещании еще около 10 общественных организаций. Там такой спор стоял, в основном спорили по поводу названия мемориала, нам предлагалось много вариантов «защитники отечества», «защитники нашего отечества», «землякам-колымчанам», просто «колымчанам» и т. д.
Также спорили, где поставить – правее, левее, в каком месте и т. д. В итоге мы молча отсидели, выслушали всех, встали и пошли на выход. Нас тогда действующий мэр Николай Карпенко спросил, а почему вы уходите? Мы ответили, что все решили для себя, мы решили, что памятник будет называться вот так, стоять он будет там. А вы можете дальше спорить. Надо отдать должное, ему хватило тогда мудрости и решения, и он сказал, значит будет так, как решили вы, и все споры моментально прекратились. Нас также поддержал и Николай Дудов.
Со всех уровней бюджета нам была выделена определенная часть денег, плюс мы вложили и свои накопления. Признаюсь, проект был достаточно затратный, и за финансовую поддержку государству мы очень благодарны. Нам также помогали и предприятия региона, кто в благоустройстве, кто техникой, кто камнем. На создание самого мемориала мы проводили конкурс, и выиграл его заслуженный художник А. Вашковец, также соавтором проекта стал не менее известный художник В. Фентяжев. По возведению мемориала – мы процесс контролировали от начала до конца.
Несмотря на споры и борьбу, мемориал был открыт 17 сентября 2005 года. Вопрос, а где все те активные спорщики и общественники, кто выступал против этой идеи? Нет их, нет этих организаций, люди покричали, пошумели, свои проблемы решили и исчезли.
Мы еще поставили на кладбище пару десятков памятников – это те, насчет которых мы подписали с родственниками договор о том, что мы будем присматривать за захоронением, а также мы обновили надгробие, оградки и т. д. Многие же родственники уехали, а могилки здесь, и некому за ними присмотреть. Вот мы и смотрим за ними.
Памятник в Сеймчане – мы его два раза реконструировали, в итоге он на сегодняшний день находится в надлежащем состоянии, и это радует.
– А как же их патриотизм и помощь людям?
– Значит у людей была другая цель.
– Потом вы стали депутатом?
– Да, мои ребята выдвинули идею о том, что надо нам (ветеранам боевых действий) присутствовать в органах власти и представлять наши интересы. Вот они и выдвинули мою кандидатуру, как председателя, в депутаты магаданской областной Думы. Признаюсь, ранее о политике я и не думал. Я согласился, четко понимая, что от власти многое зависит и какие-то вопросы становится решать проще, находясь там, к примеру, помощь семьям погибших, трудоустройство ветеранов и другое.
– За 18 лет существования организации были ли моменты, когда вам хотелось это все бросить, некое разочарование?
– Бросить – нет. А разочарование бывает регулярно, не в организации, а в самих людях, в их поступках. Хоть организация и одна, но мы все разные, разное понятие на жизнь. Здесь обойдемся без примеров.
Но повторюсь, саму организацию я бросить никогда не хотел, что-то подправить в ее работе, то да, а бросить – нет.
– Чтобы вступить к вам в организацию, что для этого нужно?
– Нужно предоставить удостоверение участника боевых действий.
– А что нужно такого сделать, за что вы можете человека выгнать из организации?
– В первую очередь криминальные вещи, второе – поступки, недостойное офицера, что запятнит не только его честь, но и честь организации.
– Ваша организация с политикой связана, прикреплена ли к одной партии?
– Каждый из нас может быть членом любой партии. Мое личное мнение, что нельзя ветеранов отдельно считать от власти. В любом случае, мы не можем быть в оппозиции.
– А были такие моменты, когда вы не совсем согласны с мнением власти?
– Были, часто. Это абсолютно нормально. Власть – это люди, а люди могут и ошибаться, но опять же, это мое будет субъективное мнение. Вопрос, что дальше с этим делать? Идти к представителям власти и начинать «качать» или попробовать в ситуации разобраться. Когда начинаешь разбираться в ситуации, то понимаешь, что некоторые вещи не так тобой представлены, а потом анализируешь и понимаешь, а вариантов других нет.
– Люди в вашей организации, кто они?
– Они служили во всех горячих точках – Афганистан, Вьетнам, Сирия, Чечня и других. На сегодняшний день мы самая боеспособная общественная организация, как раньше был областной совет ветеранов войны.
Мы активно работаем по школам, по учебным заведениям, никогда не отказываемся ни от одного мероприятия, работаем с подрастающим поколением, передаем им ценное из опыта предыдущих поколений. Мы говорим о том, что мы поколение победителей, у нас великая держава и великое прошлое, каждый молодой человек должен понимать, что он родился россиянином и на генетическом уровне он уже победитель. Мы, несмотря ни на какие невзгоды и внешние факторы, все равно из них выйдем с победой – надо быть в этом уверенным.
– Вы занимаетесь патриотическим воспитанием молодежи, организовываете совместно с ними различные мероприятия военной направленности.
– Стараемся. То что мы совместно с ними проводим, должно быть интересно и познавательно для них в первую очередь. К примеру, если это сбор, то значит там должна быть какая-то стрельба, соревнования на выносливость и подобное. При этом хождение строем в команде – это тоже важно для понимания коллектива и в армии пригодится.
– Заговорили за армию, каждый ли должен там служить?
– Да, если он мужчина. Что такое армия после школы, ты жил на мамином довольствии и под ее опекой, и в тепличных условиях. Что значит ты попадаешь в армию? Это значит, что ты попадаешь во взрослую жизнь, в которой ты ставишь себя, организовываешь, проявляешь. Тот, кто в армии ломается, как правило, и в жизни тоже.
– А вы не считаете ошибкой, когда ввели год службы в армии вместо двух? Что они успевают за это время?
– Видимо, на то были свои причины. Но, как по мне, года службы в армии – мало.
– Девочки в патриотических клубах – зачем оно им нужно. Что за подражание мальчикам?
– В последнее время девушки все больше твердят о равноправии. Видимо, это касается и патриотических клубов, где их достаточно много. Как бы там ни было, хочу отметить, что патриотическое воспитание лишним никому не будет – порядок, дисциплина, навыки. Да и сами вспомните, что на любой войне женщин и мужчин было почти поровну.
– Молодежные движения, волонтеры и им подобные, вам не кажется, что им совершенно плевать на то, чем они занимаются, лишь бы поближе к выгодному куратору, обладающему властью, который неплохо их в будущем может продвинуть, помочь?
– Не согласен. Я лично знаю ребят, для которых принять участие в патриотическом мероприятии, акции и т. д. – это как дело чести, для них это действительно гордость.
А мы в свою очередь члены «Боевого братства» только поддерживаем ребят. Кто-то должен их учить, а как они сами дойдут до правильных понятий?
Мы много проводим уроков мужества, много общаемся с подрастающим поколением, рассказываем о наших подвигах во время службы, о подвигах наших сослуживцев. И ребятам это интересно, если не мы, откуда они такие истории еще узнают? К примеру, мы говорим о герое, которого уже нет, но его подвиг есть, и он будет жить с нами, с теми молодыми ребятами, которым мы о нем рассказали. Ведь, не дай Бог, придет время, когда этим ребятам тоже ценой собственной жизни придется повторить его подвиг. Встать из окопа, бросить гранату под себя в окружении врагов. И он должен это будет сделать, ведь так сделал тот герой, о котором мы на уроках мужества ему рассказывали. Он будет знать, что потом таким же школьникам будут военные рассказывать уже про него, про его поступок.
Надо вдалбливать правильные вещи молодежи, иначе кто нас потом будет защищать?
Если ты мужчина, ты должен защищать свою землю, семью, страну, иначе и быть не может. Поколения меняются, а ситуации в мире, к сожалению, нет, и расслабляться рано.
